Звездный Путь. Вояджер / Послесловие "Возвращение домой" глава 7

[Sekaya]

Глава 7

Бывшие командующий и капитан U.S.S. «Вояджера» наслаждались несколькими днями пути проведенными вместе. И все это время Чакотай упорно отказывался называть конечный пункт их путешествия.

Кэтрин с удовольствием откинулась на спинку кресла второго пилота. Небольшой кораблик, в шутку названый его хозяином и капитаном «Альфа-Летчик», несмотря на свой непрезентабельный внешний вид, имел приличную скорость полета.
- У вас отличный корабль, капитан Чакотай, - сказала Джейнвэй. Он усмехнулся ее похвале.
- Я всегда говорил вам, что мечтаю иметь собственный шустрый кораблик для личных нужд, - продолжал улыбаться Чакотай. - А вы оказались неплохим Первым помощником.
- Услышать такой комплимент от лучшего Первого помощника на весь Дельта-квадрант, да вы мне беспардонно льстите. Том Перис назвал бы это «легкой прогулкой», - добавила она.
- Вполне может быть, - согласился Чакотай, хитро поглядывая на Кэтрин.

Некоторое время они сидели молча, глядя на сверкающие за иллюминатором звезды.
- Как я понимаю, всем Макки с Вояджера предложили возможность вернуться в ЗФ с сохранением прежних званий, - сказала Джейнвэй.
- Да, очень щедрое предложение, - Чакотай сделал вид, что его интересует пульт управления.
- Вы его примите?
- Я еще не решил этого для себя, - проворчал он и, повернувшись, посмотрел на Кэтрин серьезными темно-карими глазами. – Я не ожидал, что наше возвращение пройдет столь гладко, но признаться, некоторые эмоции, которые оно вызвало, меня откровенно удивили.
- Понимаю, что вы имеете в виду, - Джейнвэй подумала о Марке, Карле и маленьком Кевине. – На Вояджере все было проще.
- На банкете я встретился со Светой и другими Макки, которых знал раньше. Для них флотские перестановки в прошлом, но для меня это ново и неожиданно.

За семь лет, что они были вместе, Чакотай ни разу не позволил себе говорить на эту тему так свободно. Кэтрин тронула его искренность. Бесспорно, они стали близки и дороги друг другу и, похоже, что барьер капитан – подчиненный, стал преградой для более крепкого и нежного чувства между ними.

- К разговору о банкете, - сказала она, переводя его мысли в другое русло. – Вы не постеснялись порекомендовать мне и Доктору заняться своими делами и не мешать вашим. Но я так же заметила, что позже, вы и Семь сидели порознь.
Его лицо осталось безразличным к ее коварным словам.
- Наши с Семь отношения, которые раньше процветали, остались на Вояджере. Здесь на Земле их не будет. Ей хочется узнать, кто она и я с этим согласился. Черт, я и сам не прочь узнать, кто я здесь.
Джейнвэй кивнула, что понимает его. Семь любила думать о себе, как о холодной и способной управлять своими эмоциями особе, что по факту было далеко от истины. Любой, кто хоть чуть-чуть знал Семь, мог с легкостью читать все ее самые сокровенные мысли. Кэтрин было жаль Чакотай, но такой поворот событий ее нисколько не удивил.
Мельком взглянув на координаты текущего местоположения, Джейнвэй сразу узнала их. Теперь ясно, куда вел свой корабль Чакотай. Внутри у нее все похолодело. Он без слов, просил поддержать его при встрече с прошлым.
Всю оставшуюся часть пути они сидели молча, каждый думая о своем. Корабль вышел из варпа и Чакотай направил его к ближайшей небольшой луне. Джейнвэй услышала, как участилось его дыхание. Ей тоже было не по себе, но предлагать ему успокаивающую чувства вулканскую дыхательную гимнастику, она не стал. Сейчас это было бесполезно.
Чакотай несколько раз тяжело вздохнул и стиснув зубы повел «Альфа-Летчика» вниз. Даже Том Перис не сделал бы более мягкого захода в атмосферу. Кэтрин смотрела на обманчивую красоту луны, скрывающую под собой ледяной ужас.

Они вышли из корабля и направились к высокому одиноко стоящему камню, на котором еще издали, была видна мемориальная доска.
- Я не знала, что Звездный Флот поставил здесь монумент, - ее голос звучал ровно и с почтением к траурному месту.
- Они не имеют к этому никакого отношения, - еле слышно ответил Чакотай. – Света и другие Макки сделали это сами.
Странно, но Джейнвэй вдруг почувствовала стыд. Не за себя, а за ту униформу, что она носила.
- Не уже ли не нашлось ни одного чиновника ЗФ, кто бы выбрал для этого время? – задыхаясь от злости, сказала она.
- Не нашлось. Они все сейчас заняты более важными делами. Увековечивать память людей, которых долгие годы считали предателями, не в правилах ЗФ.

На мемориальной доске, из черного камня, серебром, значился текст:
«На этой земле, в Звездную дату 50953.4, произошло самое зверское убийство войны Доминиона. Луна Тевлик, долгие месяцы была секретной базой для группы патриотов называвших себя «Макки», тех, кто вел свою собственную войну за высокие идеалы и против бесчеловечных действий кардассиан. Многие из Макки, посчитавшие это место безопасным, жили здесь со своими семьями. Но их предал баджорец по имени Арак Катал. По его навету все население Луны Тевлик было уничтожено кардассианскими военными силами. Погибло четыре тысячи двести пятьдесят шесть мужчин, женщин и детей. Никто не выжил входе этого карательного рейда.
Эта мемориальная доска дань памяти невинным жертвам. Их имена не будут забыты. Они будут вечно жить в наших сердцах».

Дальше следовал список имен погибших, многих из которых Джейнвэй знала раньше по службе в ЗФ. Она слышала об этом нападение, но и понятия не имела, что здесь были семьи, мирные гражданские лица. И конечно командование Флотом не предало огласке цифру погибших на Луне Тевлик. Не знала она и то, что предателем был один из лидеров группировок Макки. Несколько минут Джейнвэй и Чакотай стояли молча, чтя тишиной память погибших людей.

- Что случилось с Арак? – рискнула нарушить молчание Джейнвэй.
- Никто не знает, - ответил Чакотай. – Возможно, он был агентом кардассиан, как Сеска. Или у него были личные мотивы изменить нам. Света сказала, что он просто исчез. Ему теперь смертельно опасно для жизни показываться в этом секторе, - его голос стал резким, с металлическими нотками. – Слишком много желающих убить его лично. И я один из этих многих.
- Б’Еланна следом за вами, - вздохнула Джейнвэй. – Надеюсь, что этого не случиться. Мне бы не хотелось посещать вас в тюрьме, весь остаток ваших жизней.
Он грустно улыбнулся. Вокруг них была пустыня. Никаких следов живших здесь колонистов. Оборудование или сожжено, или вывезено кардассианами. Мертвые тела преданы земле. Только серый могильный камень с мемориальной доской на нем.

- Мы утверждаем, что ушли далеко вперед от насилия и жестокости, - Джейнвэй едва сдерживала свой гнев. - Обладаем передовыми технологиями, несущими мир и процветание другим расам в галактике. И сейчас я стою в месте, которое говорит само за себя, какие мы мирные и прогрессивные.
- Последнее время, мир дается нам дорогой ценой. Слишком дорогой, - сказал Чакотай.
Желая, хоть чуть-чуть уменьшить рвущую его сердце боль, она подошла к нему и обняла за талию. Рука мужчины бережно и с благодарностью легла ей на плечи. Они стояли обнявшись, единственные живые на мертвой Луне, и не стесняясь бегущих из глаз слез, смотрели на списки погибших, думая о бренности мира и цене за него.

- Если бы я не скрывался от кардассианских патрулей в Бесплодных Землях, - тихо проговорил Чакотай, - вероятнее всего на этом камне сейчас было бы и мое имя.
Джейнвэй вздрогнула, услышав его слова.
- Вы чувствуете себя виноватым, что они погибли, а вы нет?
Он ответил ей не сразу.
- Судьба уберегла меня. Я не просил у нее за себя и не убегал от предначертанного мне. Но мне чертовски жаль, что Звездный Флот не видел всего, что здесь творилось. Может быть тогда твердолобые адмиралы поняли бы, что кардассианам нельзя доверять. И возможно все эти люди, чьи имена написаны на мемориальной доске, были бы сейчас живы.

Постояв еще немного молча, они повернулись и медленно пошли обратно к «Альфа-Летчику». Когда Чакотай вывел корабль за пределы атмосферы Луны, Джейнвэй взяла его за руку и посмотрела в ставшие такими для нее дорогими теплые карие глаза.
- Я рада, что судьба связала нас, Чакотай. Для меня было честью видеть вас на своей стороне эти трудные семь лет.
Он улыбнулся ей.
- И для меня было честью служить под вашим началом, капитан. Или теперь я должен говорить вам — адмирал?
- Кэтрин, - смеясь, протестующее замахала она рукой. - Я больше не ваш капитан.
- Да, бросьте, - отшутился он. - Вы всегда останетесь моим капитаном.
Внезапно ее глаза стали серьезными.
- Я очень на это надеюсь, Чакотай.

***

Пятидневная поездка в самое сердце Клингонской Империи, показалась Тому и Б'Еланне нескончаемой мукой. Если саму Б'Еланну капитан корабля неохотно, но признавал, всем видом показывая, что ради нее его оторвали от более важного задания, то Тома и Мирал откровенно игнорировал. Когда Перисы поднялись на корабль, капитан в штыки принял факт двух «безбилетных» пассажиров. Б'Еланне пришлось проявить себя разгневанной клингонкой, готовой порвать любого покусившегося на ее собственность. Весь путь семья сидела запершись с маленькой тесной каюте и только на пятый день капитан пригласил Б'Еланну на мостик.

- Мне пора, - сказала Б'Еланна. Том притянул ее к себе и страстно поцеловал.
- Не волнуйся за нас, - сказал он, подавая ей ребенка, чтобы поцеловать. - Старый капитан Громобой оставит нас в покое, пока ты не вернешься. Я надеюсь, что и с тобой ничего не случиться.
Она улыбнулась ему и пошла на мостик клингонского корабля.

- Я вызвал вас, чтобы показать, куда вы будите телепортированны, - сказал капитан. Она стояла рядом с ним и не могла оторвать глаз от величественного зрелища шпилей Бортекса.
В детстве Б'Еланна слышала от матери рассказы об этом месте, но не думала, что планета окажется настолько прекрасна. Утренний свет едва коснулся самого высокого шпиля и в туже секунду сотни лучей брызнули в разные стороны, окрашивая золотом весь архитектурный ансамбль. У Торрес перехватило дух.
- Кажется, о шпилях Бортекса есть стихотворение? - спросила она. - «Копья взметнувшиеся к звездам»?
Пожилой клингон кивнул и гордо глядя на экран прочел:

«Стоят, подобные копьям,
Звезды вершиной своею пронзая,
Шпили Бортекса, поднявшись над нами.
Великая армия духа.
Ждет своего господина, оружие Кахлесса.»

- В оригинале «Копья» звучат более лирично, - сказала Торрес. Еще раз взглянув на шпили монастыря, восхищаясь изяществом линий и поражаясь их контрасту с окружающей дикой местностью, она повернулась в сторону турбо-лифта и с гордо поднятой головой покинула мостик.

Ее телепортировали в Большой Зал храма «Идущих на Поиск». Шпили Бортекса, увиденные с мостика корабля, напомнили Б'Еланне о древних земных городах, но на этом сходство заканчивалось. Внутренне убранство храмового зала сразу говорило о том, что ждет всяк сюда входящего. Тускло горевшие факелы, с трудом освещали пространство около себя. Серый камень пола устилали шкуры животных. Вдоль стен ряды статуй. Б'Еланна предположила, что каменные изваяния это сцены из легенд о герое Империи, которому посвящен храм. Украшавшие стены фрески были выполнены в сурово красно-коричневых тонах.
Из глубины храма послышался монотонный и сильный звук. Она терялась в догадках, что это могло быть. Место пугало ее. Пещеры имели естественную природу происхождения. Тысячи лет назад их оставила после себя огненная лава. Голод, ядовитые вулканические газы и экзотическая атмосфера, ничего удивительного, что у приходящих сюда клингонов часто случались, мягко говоря, странные видения.
Богохульные мысли Б'Еланны прервала вошедшая в зал клингонская женщина.
- Вы успели во время, Б'Еланна Торрес. Еще час и имущество вашей матери поглотило бы пламя.

Торрес повернулась, чтобы поприветствовать командующего Логт. Клингонка оказалась высокой, с сильной мускулатурой, ее глаза горели гордостью и уверенностью в своих силах. Перевязь подчеркивала все эти качества.
- Это вопрос чести. Я прибыла сюда так быстро, как только смогла, - сказала Б'Еланна.
- Ну, ну, - протянула Логт и, без лишних слов развернувшись, быстро пошла из зала. Торрес приходилось почти бежать, чтобы успевать за ней.
Они долго спускались вниз по очень крутой лестнице. Наконец перед ними открылся небольшой коридор с несколькими дверьми. Логт подошла к третьей двери, сняла со стены факел и без церемоний пихнула его в руки Торрес. Потом командующий достала ключ, размером со свою ладонь и вставила в ржавый металлический замок.
- Почему здесь все такое… - Торрес пыталась подобрать подходящее слово.
- Древнее? – сказала Логт, догадавшись, что хотела спросить Б'Еланна. – Здесь все сохранилось в том виде, в каком оно было, когда был построен храм. Если, что-то и ломалось, ремесленники, производя замену, придерживались старинного стиля. Все сделано руками паломников. Даже пища добыта ритуальной охотой. Мы чтим наши древние традиции. Единственное исключение комната связи с внешним миром, но это вынужденное исключение.

Ключ с трудом повернулся в скважине. Логт уперлась в дверь плечом и та со скрипом поддалась ее усилиям. Комната, в которую они вошли, представляла собой длинные ряды грубых полок, от пола до потолка. Очень высокого потолка.
Оглядевшись, Торрес поняла, за чем им понадобились факелы. Слабый свет, пробивавшийся из крохотных окошек под самым потолком, почти ничего не освещал.
Полки были завалены одеждой, амулетами, броней, оружием – личным имуществом тех, кто ушел на «Поиски Духа» и кто больше не вернулся. Б'Еланна чувствовала себя так, словно она тайком подсматривала за чьей-то личной жизнью.
- Сколько сейчас находятся на этих поисках? – спросила Б'Еланна.
- Более двух тысяч.
- И сколько обычно возвращается?
Логт внимательно посмотрела на нее.
- Меньше одной трети. Бортекс – дикий и очень опасный край. Иначе не было бы никакого смысла искать здесь, что-либо.
Взяв лестницу, стоящую у стены, Логт ловко поднялась по ней вверх и быстро нашла нужные вещи. Спустившись она бережно отдала Б'Еланне аккуратно перевязанный узелок.
- Могу я… там..
- Снаружи есть стул. Вы можете спокойно и конфиденциально рассмотреть имущество. Возьмите все, что пожелаете, остальное положите у двери и это позже будет сожжено на церемониальном огне.
Грудь сдавило тисками. Вещи ее матери. Б'Еланне казалось бессердечным сжигать их, но она вспомнила, как клингоны относятся к трупам умерших. Они теряют для них всякий смысл, после того как клингон пронзительно прокричит, извещая in Sto-Vo-Kor о прибытии умершего воина. И конечно, у вещей нет ценности после смерти их владельца.
- Не торопитесь. Вы всегда успеете вернуться назад, тем же способом, что и прибыли сюда. Священник будет ждать вас и свяжется с вашим кораблем.
- Спасибо, - поблагодарила командующего Торрес. – Я боялась, что могу не успеть.
Резкое выражение лица Логт смягчилось и она кивнула Б'Еланне. Закрыв дверь кладовой, клингонка пошла обратно к крутой лестнице. Звук шагов эхом разнесся по каменному коридору. Торрес осталась одна.

Б'Еланна положила узелок к себе на колени и, глубоко вздохнув, стала распутывать сложный узел. Первое, что она увидела внутри, была деревянная расческа с жесткой щетиной. Грубая вещь, для грубых клингонских волос. Несколько волосинок запутались в щетине. За расческой последовало покрывало, на черной ткани золотой с красным рисунок. Б'Еланна предположила, что это какая-то ритуальная вещь, может быть для покрытия головы или еще чего-то. Она узнала одежду матери. Ткань на ощупь была точна такой, какой Б'Еланна помнила ее с детства. Мать торопливо несет дочь куда-то на руках. Рукава куртки толстые и сделаны из жесткой шерсти. В узелке под одеждой пара мягких шлепанец, для клингона всегда носящего тяжелые кованые ботинки очень странная вещь. Может быть, тоже для какого-то ритуала?
Трудно поверить, что все, что осталось от Мирал это жалкая куча одежды. Неожиданно, Б'Еланна решила примерить материн гардероб. И к ее удивлению одежда подошла ей. Немного свободно и коротковато, но почти по размеру. Мать всегда казалась девочке высокой и внушительной. Теперь Б'Еланна увидела, что они одного роста.
Торрес прошлась по коридору туда сюда. Гордо сунула руку в карман и … с удивлением достала оттуда небольшой смятый листок бумаги.
Это было послание Мирал к дочери, которое достигло адресата спустя год после смерти писавшего. Б'Еланна, с трудом различая буквы в темноте, начала читать. Под конец письма слезы текли по ее лицу и ничто не сдерживало их. Она судорожно стала срывать с себя одежду и кое-как сворачивать. Пальцы не слушались ее. Наконец рыча и ругаясь по клингонски, Торрес связала все в спутанную кучу и помчалась вверх по лестнице.

К тому времени, когда Б'Еланна добралась до верха, она дышала, как загнанная лошадь, пот градом лил по лицу и, сердце бешено колотилось. Встречавший ее у лестницы священник выглядел ужасно недовольным такой поспешностью, но Торрес мало заботило, нанесла ли она ему оскорбление своим бегом по священному храму или нет. У нее на уме была более важная проблема.
- Я хочу пройти «Путь Поиска Духа», - выпалила она, еле дыша.